В среде бушующей толпы | Раздел БО | рав Ханан Порат

Недельный раздел Бо открывается с описания восьмой из десяти египетских казнь – казни нашествия саранчи.

Эта казнь входит в третью, заключительную, серию египетских казней в соответствии с разделением, данным раби Йеѓуда, беахав, аббревиатура которой – Б (барад – град) А (арбе – саранча) Х (хошех – тьма) В (бехорот – первенцы) и является соединяющим звеном между казнью градом и следующими за ней казнями тьмой и поражением первенцев.

Связь между казнями саранчой и градом следует непосредственно из слов Моше, объявляющему фараону о грядущем нашествии саранчи: «и истребит (саранча) остаток, уцелевший у вас от града» (Шмот 10:5). Вместе с этим, в ней содержится также намек, предваряющий казнь темнотой, следующей за ней, ведь несметная «тьма» саранчи покрывает землю и закрывает свет, как сказано: «И покрыла она вид (т. е. поверхность) всей земли, и померкла земля» (10:15). При этом она намекает также и на казнь поражением первенцев по словам фараона, называющего ее «смерть»: «…чтобы Он отвратил от меня только эту смерть» (10:17).

Саранча как «одиночная особь» и как «нашествие огромной массы»

Нет сомнения, что нашествие саранчи – это ужасное стихийное бедствие с древних времен и до наших дней. Так в книге Йоэля, большей частью посвященной описанию нашествия саранчи, свидетелем которой он был, саранча сравнивается с бушующим пожаром, ничего не оставляющим после себя: «Пред ним пожирает огонь, а за ним сжигает пламя; пред ним земля, как сад Эйдэнский, а за ним – пустыня необитаемая, и нет от него спасения» (2:3).

Однако представляется, что помимо колоссального экономического урона, который нанесло Египту нашествие саранчи, в этой казни кроется дополнительный смысл, который не был раскрыт в комментариях, как классических, так и современных.

Само слово «саранча» обозначает, как одиночную особь, как это описывается в нашем недельном разделе: «…не осталось ни единой саранчи во всех пределах египетских» Шмот (10:19), так и весь коллективный подвид – «вот Я наведу завтра саранчу в твои пределы» (10:4). На первый взгляд представляется, что разница между ними заключается только в огромном увеличении численности саранчи, на что и указывает само имя саранча на иврите – арбэ (саранча) – ѓарбе (много), как сказано: «Премного (ѓарбе) умножу (арбэ) потомство твое, и несчетным будет оно от множества» (Берешит 16:10).

Однако, научные исследования поведения саранчи, проведенные в 19-ом веке выдающимся энтомологом сэром Борис Петровичем Уваровым (сэр Борис Петрович Уваров, 1886, Уральск, Российская империя — 18 марта 1970, Лондон, Великобритания — энтомолог, зоогеограф. Автор теории фаз у саранчи), открывают поразительные факты. Эти исследования показали, что в период перехода саранчи от «одиночной особи» к «перемещающемуся множеству», длящемуся около 10 лет, происходят далеко идущие физиологические и психологические изменения. Так женская особь саранчи начинает откладывать яйца в десятки раз больше, чем обычно, летательные способности саранчи увеличиваются многократно, а ее физические размеры и размах крыльев становятся в два раза больше, чем у одиночной особи. При этом и поведение «массовой» саранчи претерпевает радикальную метаморфозу: одиночная саранча стремится скрыться от приближающегося человека, тогда, как «массовая» совершенно теряет чувство страха и не останавливается ни перед какой преградой.

Впечатляющее описание этого явления мы находим в книги Йоэля, воображение которого рисует фантастическую картину нашествия множества саранчи: «С виду похожи они на конницу и мчатся, как всадники. Будто с грохотом колесниц скачут они по вершинам гор, будто с треском пламени огня, пожирающего солому, как могучий народ, готовый к битве. При виде их трепещут народы, все лица мрачнеют. Как воины бегут они, как ратники взбираются на стену; идут они каждый путем своим, не смешивая путей своих. И не теснят они друг друга: каждый идет своим путем; и бросаются они сквозь мечи, но остаются невредимы. Снуют по городу, взбегают на стену, взбираются в дома; как вор входят они в окна» (Йоэль 2:4-9).

Психология масс

Эти драматические изменения саранчи при переходе от «особи» к «массе» вызывают у нас ассоциации в отношении того, что принято называть в человеческом обществе «психология масс» и напоминают нам о темных периодах человеческой истории — от актов линчевания и крестовых походов и до человекообразных зверей нацистов и джихадистов-исламистов.

Однако, стоит отметить, что явление ожесточения и потери человечности мы наблюдаем уже в период египетского рабства, когда египтяне слепо идут за фараоном и беспрекословно выполняют его приказы губить сыновей Израиля, бросать родившихся мальчиков в Нил.

При этом Писание уделяет особое внимание тем одиночным, выдающимся людям, которые проявляют человечность и милосердие, как родопомощницы Шифра и Пуа, так и сама дочь фараона, которая сжалилась над оставленным младенцем Моше и даже растила его. Но эти единичные случаи лишь подчеркивают жестокость массы, как это было и в современное нам время – примеры праведников народов мира в период Катастрофы, которые заслуживают самых высоких похвал за исключительное мужество, проявленное ими на фоне беснующейся толпы.

Резюмируя, можно сказать, что в казни нашествия саранчи, также, как и в других наказаниях египтян, включая их потопление в Красном море, проявляется известный библейский принцип «мера за меру». Ведь фараон был не единственным, кто переменил свое отношение к евреям, платя неблагодарностью, «забывая» Йосефа, спасшего Египет от голода, а наоборот – все египтяне претерпели «метаморфозу», став ненавистниками евреев, как об этом написано в Псалмах: «(И) обратил Он сердце их к ненависти (против) народа Своего и к злоумышлению (против) рабов Своих» (Теѓилим 105:25).

Поэтому их постигает, мера за меру, казнь саранчой, жестокой массы, у которой нет никакой преграды перед разрушением и погибелью, пожирающей все на своем пути.

И эта казнь призвана выявить коллективную вину египтян, утративших человеческий образ и милосердие.