Терновник горит огнем и не пожирается им | Раздел ШМОТ | рав Ханан Порат

Переход от книги Берешит к книге Шмот заключается в переходе от «книги отдельных личностей» к «книге народа».

В недельном разделе Шмот израильтяне впервые называются «народом сыновей Израиля» и распознает это явление не кто иной, как злодей фараон, говорящий своему народу: «И сказал он своему народу: «Вот народ сынов Исраэля больше и сильнее нас» (Шмот 1:9) – во мраке страданий египетского рабства из семьи в семьдесят душ поднимается народ большой и сильный.

И хотя еще не появился в этом народе национальный лидер и нет пока своего пути и предназначения, а только объединяющая сила выживания, тем не менее, когда приходит время освобождения и возникает необходимость в таком лидере, то появляется Моше, верный пастырь своего народа.

Моше – «вытащенный и вытаскивающий»

«Моше» – “вытащенный”, так называет дочь фараона безымянного мальчика, вытащенного из Нила: «…и она нарекла ему имя Моше и сказала: Ведь из воды извлекла я его» (Шмот 2:10). Хотя правильнее было бы назвать его не Моше (на иврите вытаскивающий), а Машуй (вытащенный). И так объясняет это Сфорно: «”и нарекла ему имя Моше” – поскольку он (призван) спасать и освобождать. И хотя написано “ведь из воды извлекла я его”, настоящая причина того, что она дала ему имя Моше заключается в том, чтобы показать, что он будет спасать других. И, несмотря на то, что он сам был вытащен из воды после того, как был брошен (в корзинке) туда – так это было не иначе, как указание свыше с тем, чтобы он спасал (в будущем) других».

Может быть, стоит добавить к сказанному Сфорно: не только указание свыше перед нами, а важный нравственный урок, который преподает дочь фараона, давая спасенному ребенку имя Моше – именно на тебя, самого испытавшего страх смерти и гибели, будет возложена миссия спасения твоих братьев из бездны (рабства)! И действительно, мы видим, что, выйдя из дворца фараона, Моше не может отвергать свою миссию и оставаться равнодушным к страданиям других – он защищает еврея от египтянина, разнимает двух враждующих евреев и помогает мидьянкам.

***

В свете всего вышесказанного, отказ Моше от возлагаемой на него Всевышним миссии в ситуации с горящим терновником вызывает у нас недоумение. Действительно ли он потерял осознание того назначения, которое послужило причиной получением им своего особенного имени? Приступая к разбору этой непростой ситуации, нам следует учесть, что шестьдесят лет отделяют юношу Моше, выходящего на помощь своим братьям в Египте, от восьмидесятилетнего Моше, стоящего у горящего терновника. Моше проводит это время, кочуя со своим стадом в пустыне, уединяясь и возвышаясь, пока не доходит до горы Божьей, к Хореву – «А Моше пас овец Итро, своего тестя, жреца Мидьяна; и повел он овец далеко в пустыню, и пришел к горе Божьей, к Хореву» (Шмот 3:1). И именно сейчас, когда он достиг высокой ступени духовности, он «тяжел на уста и тяжел на язык» и ощущает себя неспособным вести «человеческие» разговоры с людьми. И может быть, в этом и кроется причина того, что Моше чувствует, что не в его силах пойти к народу и возложить на свои плечи столь тяжелую миссию?

И похоже, что Всевышний хочет освободить Моше от этого чувства слабости не только путем уговоров, но и показывая ему аллегорические образы. И именно здесь и кроется ключ к пониманию этого загадочного явления терновника, не пожираемого огнем.

Что олицетворяют терновник и огонь?

Многие комментаторы пытались прояснить аллегорию и ее смысл в явлении с горящим терновником. Остановимся на двух подходах, описанных в мидрашах мудрецов.

Одни из них видели в горящем терновнике сыновей Израиля, погибающих от непосильных страданий египетского рабства, тогда как огонь, по их мнению, выражает египтян, стремящихся погубить их. И так объясняет это один из мидрашей в сборнике Шмот раба: «И к чему показал ему это Всевышний? Поскольку Моше считал, что египтянам удастся погубить сыновей Израиля, показал ему Всевышний, что терновник горит, но не сгорает («пожирается огнем»). Говоря ему – как терновник этот не пожирается огнем, так и египтяне не смогут погубить всех евреев».

Похоже на этот мидраш объясняет и Хизкуни: «”И терновник не пожирается огнем” – это символ (противостояния) Египта и Израиля, когда первый отображается огнем, а второй терновником. И подобно огню, не способного сжечь терновник, так не сможет и враг погубить Израиль».

Однако в этом объяснении есть определенная «натяжка», поскольку он не принимает во внимание написанное далее: «И дал ангел Господа узреть себя ему в огненном пламени из (чащи) терновника». То есть, мы видим, что пламя огня здесь несет не негативный, уничтожающий характер, а наоборот, олицетворяет собой Шхину, Божественное присутствие, подобно тому, как мы это видели в Синайском откровении при даровании Торы: «А гора Синай дымилась вся, потому что сошел на нее Господь в огне». Более того, Моше сам в конце дней именует Всевышнего как «пребывавшего в терновнике» (Дварим 33:16) и это выражение, без сомнения, взято из истории о горящем терновнике, что учит нас, что Всевышний сам «выбирает» место Своего пребывания в пламени горящего терновника.

С другой стороны, есть и такие мидраши, которые напротив считают, что горящий терновник символизирует Египет, а пламя огня символизирует Израиль, а может быть даже и Шхину, выражающую тем самым сказанное «с ним Я в бедствии» (Теѓилим 91:16).

Подобным образом комментирует и рабби Шимон Бар Йохай: «Какая причина того, что Всевышний открылся с Небес Моше и разговаривал с ним из терновника? Потому что, подобно жесткости терновника, ветки-шипы которого смертельно ранят любую птицу, попавшую в него, так и рабство египетское было губительным для евреев». Раби Янай от имени Рава добавляет к страданиям Израиля также страдания Шхины – «Сказано в Песнь Песней: ” Отвори мне, сестра моя, подруга моя, голубка моя, чистая моя”. Эти два неразлучных (Израиль и Шехина) ощущают боль другого, как свою и говорит Всевышний: “с ним Я в бедствии”. Сказал Всевышний Моше: “Разве ты не чувствуешь, что Я страдаю, когда Израиль страдает? Посмотри из какого места я говорю с тобой – из жестких шипов терновника – как будто я страдаю заодно с тобой».

Но, тем не менее, и эти драгоценные комментарии, сравнивающие колючий терновник с Египтом, представляются далекими от простого смысла Тора (пшат), поскольку сама Тора говорит: «А терновник не пожирается (огнем)». Также и Моше поражен открывшимся ему видением и говорит: «И сказал Моше: “Подойду же и посмотрю на это великое видение: почему не сгорает терновник?”. И, если принять, что несгораемый терновник олицетворяет Египет, то значит нам сообщается, что и египетское рабство никогда не закончится?

Так и Сфорно, придерживающийся этого комментария, затрудняется объяснить это и вынужден заключить, что в этом и состоит изумление Моше – «Подойду же и посмотрю» – посмотрю пристально на это явление – «почему не сгорает терновник?» То есть, почему же не сгинут (кончатся) египтяне от такого количества казней, которые Всевышний пошлет на них?

Но насколько далеки эти комментария от пшата Писания…

«В сердце моем, как огонь пылающий»

Долгие годы я (р. Ханан Порат) затруднялся понять смысл аллегории с терновником, но вот однажды, перечитывая книгу пророка Йермияѓу, мне бросились в глаза стихи, которые осветили мне в новом свете эту историю.

В двадцатой главе Пророк описывает страдания, на которые он был обречен Пашхуром, сыном священника Имэйр, и в минуту слабости просит он преодолеть все яростные пророчества, которые Всевышний вложил в его уста и взывает к Небесам: «Уговорил Ты меня, Господи, и я дал уговорить себя, Ты одолел меня и Ты превозмог (меня), стал я вседневным посмешищем, всякий издевается надо мною. Ибо каждый раз, (как) заговорю я, воплю: “Насилие и грабеж!” – кричу. Поэтому стало слово Господне позором моим и осмеянием на весь день» (Йермияѓу 20:7-8). И тогда, в минуты борьбы между истиной и сомнением, у Йермияѓу вырывается признание из глубин души: «И сказал я (себе): не стану больше напоминать о Нем и не буду говорить именем Его; но было (слово Господне) в сердце моем, как огонь пылающий, заключенный в костях моих; и извелся я, сдерживая (его), и не мог (более)» (Йермияѓу 20:9).

Йермияѓу не стремится преодолеть (завершить) свои пророчества из-за нежелания пророчествовать, а лишь признается в том, что он не способен более пророчествовать, поскольку слово Господне в сердце его, как огонь нескончаемо пылающий в костях его. Если отзовется ему – будет жить, а если отринет его, то обречет себя на погибель.

Это глубинное чувство Пророка выражается в заключительных словах этих стихов: «и извелся я, сдерживая (его), и не мог (более)». Раши поясняет здесь: «Не мог более терпеть огонь пророчества, пылающий в нем». И в этом смысл галахи (закона) в трактате Санѓедрин (84Б), постанавливающей: «Преодолевающий (прекращающий) свое пророчество наказывается смертью с Небес». И смысл здесь не в наказании от внешней причины, а в гибели от пламени огня пророчества, горящего в сердце Пророка, если он решится преодолеть (погасить) его.

Послание устами и послание видениями

Читая эти стихи из книги Йермияѓу, я внезапно осознал, что видение горящего куста терновника это, по существу, ничто иное, как сам Моше с пламенем пророчества горящего в нем, даже, если он и пытается устраниться от него.

И поэтому Всевышний предваряет свое обращение к Моше: «А теперь — иди, и Я пошлю тебя к фараону» (Шмот 3:10), посылая ему безмолвное послание в виде горящего терновника: «Моше, Моше! Взгляни на этот терновый куст, который горит, но не пожирается огнем. И признай в терновнике самого себя, а в пламени огня – огонь пророчества, горящий в тебе». И даже, если в твоих собственных глазах ты всего лишь колючий кустарник, непризнанный и лишенный великолепия, знай, что огонь пророчества, который возгорелся в тебе, возвысит тебя, ставя на твоем послании печать вечности. И продолжает Всевышний, как будто говоря Моше: «Ты опасаешься, что возлагаемая на тебя миссия уведет тебя от дороги, ведущей “к горе Божьей, к Хореву”, считаешь, что ты “тяжел на уста и тяжел на язык”, чтобы повести за собой народ и что занятия «общественными делами» поглотят тебя целиком, не оставляя минуты для духовного совершенства.

Нет Моше, ты ошибаешься! Человек, подобный тебе, у которого даже в имени, полученным в детстве, запечатлена будущая миссия, требующая освободить народ от тягот рабства, такого человека не погубит огонь послания, напротив, он даст ему жизненные силы для ее исполнения. Поскольку ты подобен терновнику, охваченному огнем послания – «и вот, терновник горит огнем, и огнем не пожирается».