Книга Дварим как мидраш

Лектор:

– Добрый вечер!

Сегодня мы занимаемся книгой Дварим. В прошлый раз в самом конце занятия я сделал некоторую преамбулу касательно книги Дварим. Если по ходу нашего сегодняшнего разговора возникнут дополнительные вопросы, связанные с этой книгой в целом, то просьба их задавать. А мы с вами рассмотрим некоторые конкретные примеры, которые проиллюстрируют то, каким образом видоизменяются или трансформируются определенные исторические нарративы, рассказанные в книге Шмот – Исход, в книге Бемидбар – Числа, и как они претерпевают метаморфозы в книге Дварим. У нас два главных вопроса: что происходит с текстом и почему это с ним происходит?

Тексты, как обычно, на иврите, я буду их кратко переводить, и всегда можно переспрашивать. Итак, первый наш сюжет, связанный с книгой Дварим, – это сюжет о назначении судей. Я представил здесь очень известный и можно сказать хрестоматийный текст из книги Шмот – это восемнадцатая глава о том, как Итро – тесть Моше, придя к Синайской горе, заметил, что Моше судит народ с утра до вечера и не имеет ни малейшего отдыха. Итро говорит Моше: «Долго в таком режиме работать не удастся, если ты хочешь функционировать и при этом сохранять связь с Богом, тебе нужно назначить судей, создать какую-то судебную иерархию». Он объясняет ему, каких людей нужно назначить: они должны быть мужественными, богобоязненными, честными, ненавидящими корысть. Вот эти люди и станут судить народ, а когда дело будет доходить до чего-то очень серьезного, то они будут эту серьезную тяжбу приносить на рассмотрение Моше, и тогда ему станет легче. И в самом деле Моше соглашается, принимает совет Итро и назначает этих людей, которые судят, после чего Моше провожает Итро, и он уходит в свою землю.

Есть еще один отрывок из книги Бемидбар, мы к нему через несколько минут вернемся. Он непосредственно связан с тем, что мы будем сейчас обсуждать, но для начала все-таки я представлю текст книги Дварим. Как книга Дварим, т.е. Моше в первом лице рассказывает эту историю? Рассказывает он это так: «В то время я сказал, что не могу один нести ваше бремя. Вас очень много, вы как звезды небесные, Господь Бог еще умножит вас и благословит вас. Как же я один буду нести все ваши тяготы и весь ваш груз, и разбирать ваши тяжбы? Поэтому изберите-ка себе мудрых и знающих людей, поставьте их во главе, и они будут судить». На эту просьбу Моше народ ответил утвердительно. И Моше продолжает свой рассказ: «И тогда я взял из ваших колен людей мудрых и знающих, и поставил их над вами с тем, чтобы они осуществляли руководство. И сказал вашим судьям: “Судите братьев своих справедливо и не лицеприятствуете в суде, ибо суд – он Божий. А все что будет вам трудно, приносите ко мне”. И я дал вам указания касательно всех вещей, которые вы должны делать». Таков этот рассказ в книге Дварим.

Я думаю, что бросаются сразу же в глаза две вещи. Во-первых, инициатива здесь исходит от самого Моше, во-вторых, полностью исчезает из этого сюжета Итро: Итро не упоминается. Зато вместо Итро в повествование вводится сам народ, который осуществляет некий диалог с Моше, принимает его предложение, происходит такое коллегиальное руководство. И таким образом назначаются судьи и руководители народа. На эту сложность комментаторы, естественно, обращали внимание, в данном случае я приведу мнение такого крупного комментатора как рав Дон Ицхак Абраванель, который, обсуждая этот сюжет, говорит: «Конечно же, Моше не нуждался в совете Итро для того, чтобы назначить судей, он и сам прекрасно понимал, что это надо сделать. Но поскольку Итро был его тестем, Моше не мог проявить в отношении к нему неуважение и сказать ему в ответ на его хорошие намерения, на его предложение: “Я и сам знаю без тебя, что надо делать”. Поэтому он вежливо принял это предложение, сказав: “Я так и поступлю”. И поступил так, хотя на самом деле знал и без Итро, что надо делать». Понятно, что такой комментарий является комментарием гармонистическим, т.е. таким, который пытается снять определенное противоречие между двумя текстами, рассказывающими одну и ту же историю. Такого рода текстов в Танахе немало, и, соответственно, немало комментариев, которые таким образом пытаются решить проблему; мы дальше это тоже увидим.

Перед тем, как дать альтернативный ответ на заданный вопрос, я хочу обратить вас к еще одному тексту, который, казалось бы, рассказывает о другом. Но как мы увидим, книга Дварим непосредственно использует его для того, чтобы трансформировать и создать по-новому рассказ о назначении судей. Этот текст находится в одиннадцатой главе книги Бемидбар. И там рассказывается следующая история: Моше слышит, как народ плачет. Есть всякие тяготы, неудобства, и Моше из-за этого очень переживает. Он говорит Богу: “Почему Ты совершил такое нехорошее деяние по отношению к своему рабу?”» Моше имеет в виду, естественно, самого себя: «Чем я Тебе не угодил, что Ты возложил на меня груз этого народа? Разве я зачал этот народ, разве я его породил?» Как мы видим, Моше тут пользуется метафорами: «Разве я его мать, что Ты мне говоришь: “Носи его, как нянька, на руках, как носят младенца”». Плачет народ потому, что у них не хватает мяса. «Откуда я возьму для них мясо? Они плачут и говорят: “Дай мясо, как маленькие дети требуют у родителей еды”. Не могу я один нести этот народ, ибо он слишком тяжел для меня. Если уж Ты так делаешь, то лучше убей меня вовсе, если я Тебе не угодил».

На что Всевышний отвечает Моше, говоря так: «Собери семьдесят человек из старейшин Израиля, о которых ты знаешь, что они люди уважаемые и руководители народа. Приведи их в Шатер Откровения – Скинию и пусть они станут рядом с тобой. Я спущусь и буду говорить с тобой там, и перенесу часть духа Моего, который на тебе, на них, и тогда они будут вместе с тобой нести груз этого народа, а ты не будешь нести один». И Моше делает то, что говорит ему Бог: он приводит этих семьдесят старейшин, ставит их рядом с Шатром. Господь спускается в облаке и действительно переносит Свой Дух. И этот дух почует на семидесяти старейшинах, и они начинают пророчествовать, т.е. понятно, что это дух пророчества, который Бог дарует этим людям.

Казалось бы, это другая история, но чем-то похожая, потому что избираются какие-то люди, которые должны помочь Моше. Однако не говорится, что это судьи, скорее, речь идет о пророках. Но что интересно для нас? Для нас интересно в этой ситуации следующее: Моше жалуется на то, что он не может нести груз этого народа и просит у Бога, чтобы кто-то ему этот груз облегчил. И самое главное: обратите внимание на одну фразу – тут уж не может быть случайного попадания. В четырнадцатом стихе сказано: «Не могу я один нести весь этот народ». Теперь возвращаемся на секунду к книге Дварим, и в первом же стихе Моше, обращаясь к народу, говорит о себе так: «Я не могу один нести вас». Я думаю, что не нужно обладать какой-то супер проницательностью, чтобы понять, что это цитата. Книга Дварим напрямую цитирует здесь то, что написано в книге Бемидбар.

Что же таким образом происходит? С литературной точки зрения, книга Дварим соединяет два рассказа и превращает их по сути дела в один и тот же рассказ. Используя некие нарративные элементы второго рассказа о назначении старейшин пророками, а именно то обстоятельство, что Моше жалуется и говорит: «Я не могу сам нести груз этого народа», эти элементы вносятся в рассказ о назначении судей, который таким образом видоизменяется довольно радикальным образом по сравнению с тем, как он рассказывается в книге Шмот. Инициатором всего процесса оказывается Моше, и по ходу дела исчезает из картины Итро.

Слушатель:

– Напомните нам, пожалуйста, откуда мы знаем, что книга Дварим позже, чем другие книги.

Лектор:

– Я не сказал, позже или раньше.

Слушатель:

– Но какой материал оригинальный? Тот, который в книге Дварим, или тот, который в других книгах?

Лектор:

– Если исходить просто из того, как рассказываются вещи в Торе, то очевидно, что книга Дварим опирается на то, что рассказывается в предыдущих книгах: так это подано самой книгой Дварим. Что касается, скажем так, критического взгляда на то, как формировалась Тора, то это вопрос более сложный, и тут мы оперируем, скорее, не терминологией книги, а терминологией отдельных частей этих книг и отдельных текстов. Но в целом и среди академического современного исследования текстов Торы, в основном, господствует представление о том, что большая часть корпуса книги Дварим надстраивается над рядом текстов из книг Шмот, Ваикра и Бемидбар, за исключением тех текстов, которые принадлежат к так называемой священнической или жреческой традиции. По поводу датировки здесь есть споры, но мы сейчас этими текстами не занимаемся. Что касается меня, то я лично абсолютно убежден в том, что в данном случае книга Дварим использует эти два текста, которые я привел, создает из них некоторый единый рассказ. Это, по сути дела, некоторая экзегетическая стратегия, т.е. рассказ создается при помощи соотнесения разных текстов Торы и соединения их вместе.

Просто для сравнения, это очень часто делают мудрецы в мидрашах, которые, конечно, не переписывают тексты: до них уже есть канонический текст, они его цитируют, а потом толкуют, мы об этом говорили. Но очень часто что они делают? Для того, чтобы истолковать некий текст, например, текст Торы, можно свободно привести какие-то стихи из книги Теѓилим, из книги «Мишлей», соединить эти тексты и сказать, что они говорят об одном и том же. Хазаль впоследствии развили эту стратегию, и она расцвела пышным цветом.

Вопрос, который я ставлю здесь перед вами: зачем это было нужно? С какой целью книга Дварим, если угодно Моше, производит эту трансформацию? Почему не рассказать историю о назначении судей так, как она рассказана в книге Шмот? Мы знаем, что бывают относительно мизерные стилистические расхождения даже внутри одного и того же рассказа. Скажем, недавно мы читали в недельном разделе Хаей Сара, где раб Авраѓама сначала общался с Ривкой – будущей женой Ицхака, а потом рассказал о своем общении с ней ее родным. И там есть некоторые изменения, на которые комментаторы обращают внимание, но эти изменения не носят радикальный характер, они не создают другой рассказ. А здесь создан другой рассказ. И вот мы проследили, что произошло, теперь попытаемся дать ответ на вопрос: почему? Есть ли у вас какие-то соображения на эту тему?

Слушатель:

– Книга Дварим – это как бы прощальная речь Моше, и поэтому он может излагать события просто по-своему, в каких-то своих целях, т.е. ничего странного здесь нет.

Лектор:

– Конечно, можно сказать, что в каких-то своих целях можно что-то изменить, но всегда интересно понять, каковы эти цели. Есть еврейский комментарий, он возникает еще в библейские времена, и строится на том, что мы не удовлетворяемся ответом: «Вот так это и все». Мы пытаемся понять, а почему это так? Откуда это берется? Прошло сорок лет, и Моше немножко подзабыл, как было дело, и поэтому у него немножко сместились представления? При этом сама Тора подчеркивает, что Моше до дня своей смерти был в полной силе, в здравом уме и твердой памяти, поэтому это представляется странным. Есть ли у кого-нибудь еще соображения на тему: «Почему это произошло?»

Слушатель:

– Я считаю, что тут есть две причины. Это просто очень длинный рассказ, поэтому я только принципы сами скажу. Первый принцип касается того, что, как Вы сказали, такое дублирование происходит не первый раз, когда с разных позиций описывается одно и то же событие. Включая даже такой элемент, как поле Семи (Шева), когда город Беер-Шева называется, потому что клятва, и от того, что это семь овец. Или, допустим, Эсав называется Эдом, потому что он родился волосатым и красным, и потому что он попросил это красное кушанье, т.е. Тора дублирует несколько таких взглядов, создает такой объем этих образов, которые заставляют искать единый ответ, и найти ситуацию, как они совмещаются вместе. И они действительно могут быть совместимы вместе, причем это еще преследует определенную цель в данном случае. Если посмотреть в целом на все, что происходит в книгах Бемидбар и Дварим, то в конце все сводится к тому, что Моше действительно очень тяжело управлять этим народом, это дается такое как бы назидание, а потом призываются в свидетели Небо и Земля, и т.д. И потом идет благословение Моше, когда он говорит: «При жизни они были такие строптивые, а что же уж говорить после смерти моей?» Находится оправдание тому, что народ не будет делать так, как положено, и что дается такое предвидение, что будут очень большие сложности, и это совершенно четко указано. И Тора кончается довольно пессимистично.

Лектор:

– Что из этого следует касательно нашего рассказа?

Слушатель:

– Из этого следует то, что постепенно нагнетается вот это представление о том, что виноват в общем-то в конце концов народ. И действительно можно интерпретировать все случаи, когда происходит диалог, и когда посылаются разведчики.

Лектор:

– До разведчиков мы еще дойдем, давайте мы сконцентрируемся все-таки на нашем рассказе. Здесь не идет речь о чьей-то вине, здесь абсолютно позитивное начинание.

Слушатель:

– Здесь речь идет о жалобе Моше, с этим связан и Итро. Почему-то он странным образом вдруг начинает книгу Дварим с Итро?

Лектор:

– Не начинает, в том-то и дело, что Итро пропадает. Но я все же хочу, чтобы мы сконцентрировались на нашем конкретном рассказе, иначе это уйдет очень далеко. Я хочу обратить ваше внимание на следующее. Вот тут написали в чате: «Может быть, за сорок лет успели забыть, кто такой Итро? И испортились отношения с Мидьяном». Может быть, люди и могли забыть, но Моше, казалось бы, не должен был забыть, кто такой Итро, это его собственный тесть. С Мидьяном действительно отношения были, как мы уже это обсуждали, неровные, однако, казалось бы, это не должно являться причиной того, чтобы замолчать роль Итро. Но я все-таки воспользуюсь тем, что вы все сказали сейчас и написали, и хочу обратить ваше внимание на два момента. Опять же я с самого начала говорю, как и всегда, что моя интерпретация – это попытка понимания, она не претендует на какой-то окончательный ответ. Что мы видим? Мы видим, что книга Дварим более, чем какая-либо другая книга Торы, подчеркивает радикальную дистанцию, которая пролегает между народом Израиля и другими народами. В первую очередь, это касается ханаанских народов, но, и в целом, мы неоднократно встречаем в качестве аргументации тех или иных заповедей книги Дварим: «Помни о том, что ты отделенный народ Господа, ты не можешь смешиваться каким бы то ни было образом с другими народами». Из этого делается следующий вывод целым рядом интерпретаторов и исследователей: Итро является здесь своего рода камнем преткновения и нарушением этой общей концепции. Мало того, что речь идет об инородце, но еще и о таком инородце, который фактически создает судебную систему Израиля. А судебная система Израиля – это отражение Небесного суда, ведь не зря наш рассказ начинается с того, что утверждается про суд у Бога – высшее определение суда. И получается, что у истоков одного из наиболее важных начинаний народа Израиля, которое непосредственно связывает его с Богом, стоит инородец. Это невозможно принять, поэтому инородец уходит из повествования, он исчезает.

Помимо прочего, книге Дварим важно подчеркнуть, что такое начинание должно каким-то образом иметь причину в самом Моше, потому что Моше – признанный лидер Израиля. Он – признанный судья, нет никого, кто бы мог с ним сравниться, нет, казалось бы, никакой необходимости в дополнительных посредниках между Моше и народом Израиля, и необходимо объяснить, почему Моше решает, тем не менее, таких посредников поставить. И получается, что одним ударом книга Дварим, что называется «убивает двух зайцев»: с одной стороны, устраняет инородца от истоков такого важного начинания, как установление судей, а с другой стороны, инициатива этого дела приписывается Моше.

Теперь еще один маленький дополнительный момент, на который я хочу обратить внимание, который уже не носит идеологический характер, но все-таки довольно любопытный: меняется характеристика судей. В книге Шмот они обозначаются, как мы помним, «людьми доблестными, богобоязненными, честными, не стремящимися к корысти». Все это заменяется в книге Дварим на терминологию «мудрые». Конечно, можно сказать, что мудрый покрывает это все, но надо отметить, что это тоже одна из существенных черт книги Дварим: там, где можно, ставится во главу угла мудрость, как высшее качество. Мудрым является сам Моше, мудрыми являются его ставленники, мудрым должен быть народ Израиля, когда говорится в книге Дварим: «Как будут относиться другие народы к Израилю?» Первое, что о нем говорится: «Этот мудрый народ». О связи книги Дварим с литературой мудрости написано целое исследование, в частности, исследователь, которого я уже упоминал в свое время – Моше Вайнфельд, написал об этом чрезвычайно интересное исследование.

Но в целом, если подводить итог этому первому сюжету, который мы рассмотрели, мы видим, что происходит с неким нарративом: он видоизменяется и толкуется в соответствии с представлением о том, как должно быть. Это на самом деле общий вопрос по отношению к целому ряду текстов библейской историографии. Вопрос не в том, как это было, а скорее в том, как в глазах авторов это должно было происходить и должно было быть. И поэтому тексты видоизменяются и интерпретируется в соответствии с этим представлением. Таким был наш первый сюжет.

Теперь мы взглянем на сюжет номер два – про разведчиков, который уже здесь упоминался. Я не буду читать и пересказывать подробно весь этот текст, он хорошо известен, о том, как Бог говорит Моше послать людей – представителя от каждого колена. Моше посылает их, они приходят и приносят вести о том, что Земля прекрасна, но захватить ее невозможно, потому что очень силен народ, который там сидит. И в результате это полностью деморализует весь народ, который говорит: «В эту Землю войти невозможно, нужно просто назначить себе других глав и вернуться в Египет». Из всех этих двенадцати человек лишь Йеѓошуа из колена Эфраима и Калев из колена Иеѓуды противостоят этому и говорят: «Ни в коем случае, мы сможем войти в эту Землю. Вы бунтуете против Бога». А потом выносится, как известно, тяжелый приговор, который обрек Израиль на сорокалетнее скитание по пустыне.

Сейчас мы посмотрим на то, какие изменения этот рассказ претерпевает в книге Дварим. И опять мы сталкиваемся все с тем же, что Моше говорит и дает некоторое указание касательно Земли: «Идите наследуйте Землю, не бойтесь ничего. И приблизились тогда вы все ко мне и сказали: “Давайте-ка пошлем людей перед нами, пусть они разведают Землю и расскажут нам о том пути, которым мы должны пойти, и о городах, в которые мы должны войти”. Это понравилось мне, я взял двенадцать человек от каждого колена, они отправились и вернулись с плодами земли». Примерно так же, как это рассказывается в книге Бемидбар, но более коротко. И дальше Моше говорит: «Вы не захотели подняться и войти в эту Землю. Вы нарушили Слово Господа Бога вашего. Вы жаловались и говорили: “Из-за ненависти Господа к нам, Он вывел нас из Египта, чтобы отдать в руки эморейца уничтожить нас. Зачем нам туда идти? Наши братья устрашили нас, говоря, что здесь живут великаны – страшные народы”. Я сказал вам тогда: “Не бойтесь, Господь Бог ваш идет перед вами, Он будет воевать за вас так же точно, как Он делал это в Египте на ваших глазах. И в пустыне, когда Он нес вас так, как отец несет своего сына, пока вы не дошли до этого места. И вы не полагаетесь на Господа Бога вашего, который идет перед вами и показывает вам место ваших стоянок ночью огнем и облаком днем?”» Достаточно этого, потому что дальше тексты начинают пересекаться.

Опять же мы видим здесь явную и достаточно серьезную трансформацию рассказа: инициатива послать разведчиков исходит от народа. Не Бог дает указание послать разведчиков, а народ просит об этом Моше. Моше это принимает, но впоследствии оказывается, что это с его стороны была ошибка. Мы видим здесь тоже такое важное отличие в словах Моше. Заметьте, не то, чтобы роль самих разведчиков сходит на нет, как произошло с Итро. О ней, конечно, упоминается и даже упоминается то, что они принесли такие вести, но главная основная ответственность возлагается на народ как таковой: «Вы не захотели и вы нарушили волю Бога».

Третье отличие, на которое мы должны обратить внимание: не то, чтобы Йеѓошуа и Калев исчезают полностью, они появятся дальше. Они были единственными, кто не пошел за остальными, и поэтому они уцелели. Но, если в книге Бемидбар, Моше проявляет определенное бессилие, он не знает, как совладать с народом, он в растерянности, и бразды правления фактически берут Йеѓошуа и Калев вплоть до вмешательства самого Бога: они пытаются остановить народ, то в книге Дварим мы видим, что это делает сам Моше: «Я сказал вам не бойтесь». И дальше следует целая речь, насыщенная риторическими фигурами о том, что нужно полагаться на Бога.

Здесь, конечно же, существуют гармонистические комментарии, которые пытаются как-то объяснить происходящее, потому что противоречия вопиют к Небесам, что называется. Самый известный, комментарий Раши, опираясь на мидраш, говорит о произошедшем: «Народ пришел к Моше, попросил послать разведчиков. Моше, естественно, не мог на свой страх и риск — это сделать, и отправился к Богу спросить, что делать». Это не написано, конечно, ни в книге Бемидбар, ни в книге Дварим, это связующее звено. И Бог ему сказал: «На самом деле, конечно, не надо посылать никаких разведчиков. Это проявление неверия. Я вас веду в эту Землю, зачем нужны разведчики. Но уж коли они так настаивают, посылай разведчиков, только как бы потом не раскаялись». Это примерно тот сценарий, который Раши обрисовывает, опираясь на мидраш мудрецов в данном случае. Цель этого мидраша понятна: нужно как-то соединить два рассказа. Теперь я обращаюсь к вам все с тем же вопросом: как вы предлагаете объяснить эти противоречия? Почему происходит такое вопиющее изменение рассказа в книге Дварим?

Слушатель:

– Во всех этих случаях: и в прошлом, и в том, который сейчас Вы разбираете, участвует Всевышний. Всевышний одобряет. Вопрос еще в том, почему вообще, если нужно избавиться от посторонних, то вводится понятие «Итро», и называется его именем глава, и ему придается большое значение? Это тоже имеет свой смысл. То, что я сказал уже: им преследуется цель, чтобы обвинить народ во всем. Это первое. Второе: текст – эллиптический, тут пропущены многие звенья. Я только один момент приведу в виде попытки реставрации. Как Вы сказали, у Моше есть трудности, я совершенно с Вами согласен. Он думает, как сделать народ более уверенным, чтобы он выполнил эту задачу и вошел в Эрец Исраэль. У него возникает эта идея, он идет к Всевышнему и спрашивает Его: «Что мне делать, я не знаю? Этот народ действительно такой строптивый». Бог спрашивает Моше: «А ты как сам думаешь?» И Моше отвечает: «Я думаю послать разведчиков. Когда они увидят, какая это прекрасная и хорошая Земля, тогда у них будет уверенность войти». И Бог говорит Моше: «Хорошо, пошли от себя разведчиков, возьми таких-то и таких-то». В этом всем участвует много компонентов.

Лектор:

– Слушатель, ваше предложение – это на самом деле чуть-чуть видоизмененный, может быть, но очень похожий на приведенный мной вариант. Но я хочу сказать некоторую методологически принципиальную вещь: в случае таких противоречий, естественно, существуют два диаметрально противоположных подхода, хотя, конечно, можно найти всякие серединные варианты. Первый подход исходит из некоторого гармонистического единства, и поэтому он пытается во что бы то ни стало снять противоречие, сказать, что в сущности противоречие мнимое, его нет. Нам просто нужно заполнить некоторые лакуны в тексте, и тогда противоречие исчезнет и развеется как дым. Этот первый подход, в основном, свойственен классическому комментарию Торы. Разумеется, многие из мудрецов следовали этому подходу в талмудические времена и потом средневековые комментаторы.

И есть другой диаметрально противоположный подход, который состоит в том, что эти противоречия свидетельствуют о внутренней полемике, о том, что речь идет о двух разных видениях одного и того же сюжета. Это может относиться не только к историческим сюжетам, это может относиться в той же самой степени и к законам. Поскольку наша тематика лежит в другой области, я не привожу примеров из области законов, в которых тоже книга Дварим создает некоторый переворот. Но суть этого подхода состоит в том, что есть некоторое столкновение – спор между книгой Дварим и в данном случае книгой Бемидбар. Нас не удивляет то обстоятельство, что мудрецы спорят друг с другом. Если задать вопрос: что является центральным стержнем, на котором стоит культура мудрецов то я бы сказал, что это спор: они все время спорят, и это нас не удивляет.

Нам трудно принять, и я понимаю, почему это так, когда мы накладываем ту же структуру и тот же дискурс на тексты Танаха в целом и Торы, в частности. Ведь мы исходим из того, что текст Божественный, и поэтому не должно быть, казалось бы, споров и противоречий, хотя сами мудрецы тоже говорили, что у Торы семьдесят лиц, и готовы были объяснять по-разному многие вещи. Но так или иначе, второй подход, который я пытаюсь сейчас продемонстрировать, базируется на том, что между книгой Дварим и книгой Бемидбар как в отношении сюжета с назначением судей, так и в отношении сюжета с разведчиками идет спор. По каким параметрам идет этот спор? Во-первых, очень трудно представить себе ситуацию, и это то, что отражается в книге Дварим, что провальная миссия была инициирована самим Богом. Мы не должны забывать о том, что все-таки Тора и последующая еврейская традиция, в целом, чуждаются детерминизма, и поэтому представить себе ситуацию, что Бог, зная наперед о том, что произойдет, тем не менее, посылает этих разведчиков с тем, чтобы осуществить наказание, довольно трудно: есть представление о человеческой свободе. Тогда мы оказываемся перед другой проблемой: Бог заведомо не просто дает добро, а инициирует провальную миссию. Это изменяется целиком и полностью в книге Дварим: миссия не инициируется Богом, она инициируется теми, на кого возлагается в конечном счете вина, – народом.

Во-вторых, Моше, который предстает в книге Бемидбар «довольно беспомощным» в этой истории: Он как будто не в состоянии справиться с ситуацией, Он не знает, что делать, как это не трудно предположить. Я повторяю: единственные, кто точно знает, что делать, помимо, конечно, самого Всевышнего, – это Йеѓошуа и Калев, которые абсолютно уверены в своей правоте и знают, что нужно говорить народу. Их слова трансформируются и переносятся в уста Моше, причем, в стиле книги Дварим. Я сейчас не буду заниматься стилистическими деталями, но в принципе то, как произносит Моше свою речь, вот все эти слова, где он говорит, – это терминология в первую очередь книги Дварим. Моше таким образом предстает абсолютно уверенным в себе лидером, который знает, кто прав, кто виноват, как надо себя вести и что нужно сказать народу.

А сам народ оказывается центральным виновником этой истории: он инициировал это, и он же в результате по словам Моше отказывается от того, чтобы входить в Землю Израиля, вина разведчиков немножко сдвигается в сторону. Она не аннулируется совсем, но сдвигается в сторону, они – не главный игрок в смысле поговорки: «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Главное здесь – это сам народ, который отказывается войти в Землю Израиля, декларирует это и говорит: «Бог нас ненавидит». Таким образом рассказ о разведчиках становится совершенно другим, его эпилог более-менее идентичен в приговоре по поводу смерти этого поколения. Дальше книга Дварим в целом следует линии написанного в книге Бемидбар, но первая часть видоизменяется целиком и полностью. И это, повторяю, на мой взгляд, имеет под собой вполне идеологические основания, которые в первую очередь направлены на то, чтобы изменить вектор и ответить на знаменитые и основные вопросы: что делать, и кто виноват?

В качестве небольшого аппендикса к этой же истории я хочу представить не идеологический спор, но это тоже демонстрирует то, что не устраивает книгу Дварим в рассказе книги Бемидбар, и это тоже детально подчеркивает, как интерпретируется текст. В конце рассказа о разведчиках, как мы знаем, народ раскаивается и хочет войти в Землю, сказав: «Мы войдем». И дальше несмотря на то, что Моше им говорит: «Не делайте этого, у вас ничего не получится, потому что Господь уже не с вами. Там вас побьют амалекитяне и хаананейцы», они все равно пошли в то время, как Моше и Ковчег Завета не отходили от стана, т.е. народ пошел на свой страх и риск без вождя и без Бога. Естественно, их побили.

Теперь посмотрите, как это представлено в книге Дварим. Народ говорит: «Мы согрешили, мы будем воевать, сделаем то, что заповедал нам Господь». А Моше говорит: «Господь сказал мне тогда: “Пусть не поднимаются и не воюют, ведь Я не нахожусь среди них, поэтому они потерпят поражение перед своими врагами”. Я сказал им тогда: “Вы не послушались Бога, а теперь вы хотите по собственному почину пойти и воевать”» (я перевожу приблизительно). Ну и дальше та же самая концовка. Что мы здесь видим? Это чисто нарративный элемент, но он тоже о чем-то говорит. Когда Моше обращается к народу, желающему исправить свою вину, и говорит им: «Почему вы преступаете Слово Господа? Вы не преуспеете!», буквально – «Уста Господа». Скажите мне, какой простой и ясный вопрос конкретно про этот стих может возникнуть в связи с этими словами Моше? Это вопрос очень в духе мудрецов мидраша и Талмуда. У кого-нибудь есть идея ответа на этот вопрос?

Слушатель:

– Ну можно истолковать этот вопрос в двух направлениях. Первое направление: почему вы не ослушались Всевышнего и не пошли-таки завоевывать Страну? Или второе направление: почему вы идете сейчас воевать, когда вам сказали: «Не надо идти»?

Лектор:

– Так в том-то и вопрос, что нигде не написано, что вам сказали. Замечательно, Слушатель, что Вы это говорите, и это мы и продолжимю Проблема книги Дварим заключается в следующем, на мой взгляд: откуда Моше знает, что они не преуспеют? Где это сказано? В книге Бемидбар это не говорится. Моше как бы говорит им: «Почему вы преступаете Слово Господа? У вас ничего не получится». Они хотят исправить свою ошибку, загладить свою вину, казалось бы, похвальное начинание. Это же не то же самое, что они говорили: «Пойдемте вернемся в Египет». Наоборот, казалось бы, все хорошо. Откуда у Моше такая уверенность в том, что Бог этого не хочет?

Слушатель:

– Он – пророк, он – знает.

Лектор:

– Это сказать недостаточно, это опять же из того рода ответов, которые говорят: «Это так, потому что это так. Он все знает». Для книги Дварим равно, как в последствии для мудрецов Талмуда это недостаточный ответ, поэтому, что появляется – появляются Слова Бога. Слушатель, то, что Вы сказали в общей форме, в этом Вы правы, он – пророк, он все знает. Но откуда он знает? Нужно озвучить это знание, чтобы Бог к нему как пророку обратился и сказал. То, что не написано в книге Бемидбар, написано в книге Дварим: (иврит 51:19).

Слушатель:

– Это не противоречие.

Лектор:

– А я и не сказал, что сейчас речь идет о противоречии, я подчеркнул, что речь идет сейчас о другом некотором нарративном элементе, который мы встречаем неоднократно в истории интерпретации текстов Торы. На самом деле еще раньше и в эпоху Второго Храма в некоторых текстах есть желание восполнить что-то недосказанное. Может быть, оно и подразумевается, но все-таки не сказано ясным образом. Мы это вставим и скажем, и поэтому здесь, как настоящий мидраш, книга Дварим вставляет эти слова и объясняет таким образом, на основании чего Моше может сказать им: «Вы поступаете против воли Бога». Один стих, который все ставит на свои места.

Да, вы правы, Слушатель, текст содержит много пропусков, но на том и стоит комментарий, что он эти пропуски и лакуны заполняет. И в данном случае речь не идет о противоречии, речь идет о заполнении лакуны, и это заполнение лакуны – очень известный ход мидраша.

Я хотел бы здесь ответить на то, что написал Григорий в чате: «Моше обижен, что из-за поведения народа ему не разрешено войти в Страну. Вся его речь – упреки к народу». Верно, что вся его речь – упреки к народу, но книга Дварим построена на речи Моше. Часто его речи не очень соответствуют тому образу, который мог бы сложиться у нас по поводу Моше из книги Бемидбар. Например, книга Бемидбар подчеркивает один раз по крайней мере и говорит: «Моше был самым скромным и самым кротким из всех людей». Это не очень-то соответствует тому образу абсолютно уверенного в себе пророка и вождя, который предстает на страницах книги Дварим. Изменился ли сам Моше, или так книга Дварим пытается представить его образ, говоря от его имени? Это отдельный вопрос, в который я сейчас не вхожу, потому что он нас слишком далеко может увести. Но действительно здесь в центре всего упрек, брошенный народу.

Как я вижу, мы все равно не успеем затронуть все сюжеты сегодня, и поэтому часть останется на следующий раз, это уж очень объемная тема. Я только хочу поставить такой центральный вопрос на обсуждение: в чем состоял грех Моше? Здесь мы тоже сравним сказанное в книге Бемидбар со сказанным в книге Дварим. Кто-нибудь из вас хочет в двух словах напомнить, в чем действительно состоял грех Моше согласно книге Бемидбар? Причем попрошу заранее сейчас не привлекать комментарии, которые это обсуждают, и как бы «слой наслаивается на слой», потому что это очень болезненный и тревожный вопрос: почему Моше лишается права войти в Землю Израиля? Самый, казалось бы, великий еврейский вождь и пророк, уж кому – кому, как не ему, туда входить, а, тем не менее, он этой возможности лишается. Согласно книги Бемидбар, а не комментариям, возникшим вокруг этого рассказа, за что на него накладывается такое наказание? Кто-нибудь может сказать?

Слушатель:

– Это известно: он ударил по скале вместо того, чтобы просто сказать. Я бы хотел в заключение заметить: все, что Вы говорите, – это все правильно, но я бы это назвал не мидрашем, а принципом дополнительности, т.е. здесь нет противоречия. Как частица и волна дополняют друг друга, так же и одна книга дополняет другую книгу. Они дают такое телескопическое видение этой ситуации.

Лектор:

– Это вопрос подхода, еще раз говорю: я слышу то, что Вы говорите, и понимаю это. Но с самого начала я представлял вам два диаметрально противоположных подхода, касающихся взаимоотношений книги Дварим и других книг Торы. Можно видеть это как некоторое взаимодополнение и взаимообогащение, а можно видеть это как спор – внутреннюю, скрытую полемику.

Единственное, что я хочу добавить к Вашему ответу по поводу рассказа из книги Бемидбар, – это следующее: конечно, верно и здесь написано: «Моше ударяет по скале». Народ жаждет воды, воды нет, Бог говорит ему: «Пойди к скале, собери там народ, обратись к скале перед ними, и она даст вам воду». Что значит «обратись к скале» – не очень ясно до конца. Но нам важно другое. Это, казалось бы, довольно странный эпизод, независимо от того, состоит ли вина Моше в том, что он ударил по скале вместо того, чтобы разговаривать с ней, или же сделал что-то иное, что мы еще обсудим в следующий раз. Например, если спросить такого уважаемого мыслителя как Рамбам, он говорит: «Моше был наказан за гнев, он в гневе разговаривал с народом Израиля».

С точки зрения Рамбама, так и подразумевалось, что он должен был ударить по скале. В самом деле, какой смысл в разговоре со скалой – неодушевленным предметом? Важно для нас другое: что Бог реагирует на произошедшее крайне остро, говоря Моше и Аарону: «Вы не доверились Мне, вы не освятили Меня перед глазами сыновей Израиля, поэтому не вы введете эту общину в Землю, которую Я им даю». Произошел драматический перелом. Мы в следующий раз еще чуть-чуть поговорим о том, что же на самом деле можно здесь «инкриминировать» Моше, почему его поведение является свидетельством того, что он и Аарон не доверились Богу и не освятили Его, что-то нужно было сделать другое. Текст совсем-таки неясный. Но так или иначе мы убедимся в том, что книга Дварим совершенно иначе интерпретирует вину Моше вне всякой связи с этой историей. Это я в качестве такой «затравки» на следующий раз.

В следующий раз мы завершим разговор о книге Дварим, думаю, что успеем, потому что у нас остались помимо этого еще два небольших сюжета в книге Дварим. И мы с вами обратимся и будем говорить в основном о книге «Йеѓошуа» и о завоевании Израиля. Сейчас ваши короткие вопросы и замечания.

Слушатель:

– Сегодня уже упоминалось несколько раз, но понятно, что это отдельная большая тема, но интересно твое отношение. Я думаю, когда есть такая априорная аксиома о том, что все пять книг Торы получены на горе Синай. Моше записал под диктовку Всевышнего, спустился и дал народу. На уровне более-менее простого читателя очевидно, что пятая книга Дварим совершенно отличается от четырех предыдущих. Четыре предыдущие описывают происходящее, а пятая книга больше похожа на эмоциональное изложение, она так и называется книга Дварим. Я не хочу сказать, что это мемуары, но она написана от личности или персоналии, которая не Всевышний. И поэтому, когда задаем такой вопрос: «Почему в книге Дварим это так, а это не так?» Не следует ли то, что я аккуратно сказал в первой части, является ответом на вторую часть: «Да, конечно, это так, потому что пятая книга совсем другая. Это личностный взгляд Моше, который говорит о своих обидах, о своем тяжелом пути, о всех разборках, которые были. В конечном счете он говорит: «Из-за вас не вхожу в Землю, вы в этом виноваты».

Лектор:

– Хотя, надо сказать, что не история, связанная с разведчиками, закрыла Моше путь в Землю Израиля. Мы увидим, что преградило ему путь, согласно книге Дварим. Да, я согласен, кстати, мудрецы тоже задавались этим вопросом. Появляются, например, такие суждения, что, хотя, с одной стороны, вся Тора была дана на Синае, но с другой стороны, Тора записывалась постепенно, говоря на иврите: мегилот, мегилот нитна. И книга Дварим, в конце концов, отражает события перед смертью Моше, и записывается она непосредственно тогда же.

Слушатель:

– Откуда это выражение: «мегилот, мегилот»?

Лектор:

– Из Талмуда. Одно из мнений: «Тора мегилот, мегилот нитна».

Слушатель:

– А это не отрицает Божественное происхождение Торы? Какой смысл в это вкладывается?

Лектор:

– Вообще есть некий большой спор уже между мудрецами и комментаторами о том, что записывалось самим Моше. На этот счет есть разные мнения, что он получил всю Тору, но может быть, записывалась она поэтапно. Вот это мегилот, мегилот нитна – это поэтапное записывание Торы, которое было закончено непосредственно в момент смерти Моше.

Слушатель:

– Но писал Моше?

Лектор:

– Да, писал Моше, правда, как говорится опять же в некоторых текстах мудрецов: «Мог ли Моше написать рассказ о собственной смерти?» По одному из мнений, Йеѓошуа написал рассказ о смерти Моше, а, по другому мнению, сам Моше написал, он был пророком и знал, как он умрет. Иными словами, я хочу сказать, что есть разброс мнений: мудрецы позволяли себе и не видели в этом большой проблемы выдвигать достаточно непростые гипотезы, которые в общем могут повергнуть в недоумение, породить какое-то сомнение. Но это их это не пугало, они были готовы на это, потому что исходили из того, что после того, как Тора была дана, она сошла с Небес на Землю. Она попала в руки этим же мудрецам, теперь они распоряжаются ею.

Кстати говоря, это утверждение носит очень полемический характер, потому что это то, что возводилось в вину, инкриминировалось прушим в свое время, так это описывается, до нас не дошли тексты саддукеев. Но постоянно утверждается, что саддукеи говорят: «Откуда вы это взяли? Это не написано так. По какому праву вы так вольно интерпретируете текст Торы?» По такому праву, что Тора сошла с Небес и перешла в наше ведение. Кстати говоря, единственный текст, который действительно дошел до нас и обращает наше внимание, – это текст из Кумрана, который называется в академической литературе Ми-кцат Масарей ѓа-Тора. Этот текст послан от имени руководителей общины, по-видимому, обращается к руководителям прушим и говорит: «Вы неправильно интерпретируете Тору, вы позволяете себе отходить от ее буквального смысла». Но мудрецы себе это позволяли и позволяли разброс мнений. То, что я пытался показать сейчас, что на самом деле у мудрецов это делалось явно, и они этого не скрывают. В самой Торе и в Танахе в целом существуют в скрытой форме вот это многоголосие, спор, какие-то внутренние несогласия. Но это нисколько в моих глазах не умаляет текст Торы, наоборот, все это делает его более сложным и объемным. Мой учитель Исраэль Кноль назвал этот феномен многоголосием Библии, полифонизмом, если угодно. Одна из его книг так и называется «Многоголосие Библии».

Слушатель:

– Можно маленькое замечание? Представьте себе, что кто-то чего-то посоветовал премьер-министру, он не будет вспоминать, кто ему дал этот совет, как Итро. То, что Вы говорите, – это все правильно, я не считаю, что это противоречит одно другому. В одном художественном произведении могут быть и противоречивые высказывания, и даже взгляды, но это цельное произведение, оно едино.

Лектор:

– Я с этим не спорю, конечно, могут быть.

Слушатель:

– Я хочу сказать, что в моих глазах вся книга Дварим написана автором или авторами, и это не Моше. И в ней явно видно, что авторы хотят исправить образ Моше, который сложился в предыдущих книгах. И в данном случае с Итро не соответствует Моше не понимать такую простую элементарную вещь, что надо поставить судей, невозможно самому судить всех. Он тогда выглядит просто даже глупым, потому что это элементарная вещь, которую, безусловно, надо исправить. И также все другие вещи, о которых сегодня шла речь, т.е. в книге Дварим образ Моше выглядит гораздо лучшим, более цельным и более интересным.

Лектор:

– По поводу «более интересным» – это вопрос вкуса.

Слушатель:

– Главное, что должны были все видеть действие, какая разница ударил по скале или сказал Моше скале, – это вообще какая-то несерьезная причина. Что касается разведчиков, вот это действительно серьезная причина, которая должна была вызвать гнев Всевышнего, и здесь это исправляется тем, что вина перекладывается с Моше на народ. Не Моше такой слабовольный, что не мог дать ответ и принять правильное решение, а это вина народа. И вся книга Дварим как раз подталкивает к идее, что народ ослушивался и также пошел, когда Моше сказал, что не надо идти воевать, т.е. каждый раз он не послушался, и это непослушание приводило к разным трагедиям. Во всяком случае, так мне видится исправление образа Моше в книге Дварим.

Лектор:

– Я принимаю сказанное Вами, и я примерно то же самое и говорил. Но я считаю, что только исправлением образа Моше все дело не ограничивается, есть и другие элементы, которые нуждаются в исправлении. Можно назвать это словом «исправление», можно называть это словом «интерпретация». Как вы видите, я совершенно сознательно (и даже не скрываю этого) избегаю обсуждения вопроса о том, кто, когда, что написал, потому что это абсолютно отдельная дисциплина. Мне есть что на эту тему сказать, но мы тогда должны начинать совсем с другого и говорить о еще довольно большом количестве вещей, которые я просто сейчас не могу затрагивать. И поэтому я ограничиваюсь просто утверждением: есть явное различие между книгой Дварим и другими книгами Торы. Одним из возможных объяснений этого различия является то, что книга Дварим противонаправлена, т.е. она содержит в себе скрытую полемику по отношению к предыдущим текстам.

Слушатель:

– Нам видно, что глава про Итро хронологически не на месте, по идее она хронологически должна быть в книге Бемидбар. В книге Шмот эта глава – инородное тело. Это не может быть связано с тем, что Вы говорите?

Лектор:

– Я не понял, почему это должно быть именно в книге Бемидбар?

Слушатель:

– Потому что Итро говорит: «Они приносят жертву, когда жертвенник еще не построен». Это не мое мнение, так говорят мудрецы.

Лектор:

– Это опять же отдельный вопрос. Я знаю, что сами мудрецы спорят о том, когда пришел Итро: до Дарования Торы или после Дарования Торы? Но куда поставить этот рассказ – это отдельный вопрос, который не снимает вопроса о взаимоотношениях этого рассказа с тем, что говорится в книге Дварим.

Слушатель:

– Когда в книге Дварим говорится про судей, то это органически вплетается в текст, а глава про Итро – инородное тело, она не очень соответствует тому тексту, который до нее и после нее.

Лектор:

– Вы хотите сказать, что версия книги Дварим – исходная, а версия книги Шмот – вторичная? Это интересные альтернативные мнение и версия, единственное, следует задаться тогда вопросом: а знает ли альтернативная версия книги Шмот версию книги Дварим? Если знает, тогда надо сказать, что это довольно странно.

Слушатель:

– Наверное, не знает. У нас есть еще одна странность про праздники, т.е. описание праздников в книге Дварим заметно укорочено по сравнению с описанием в книге Шмот.

Лектор:

– Оно не только укорочено, оно изменено.

Слушатель:

– Нет, оно укорочено, причем в книге Дварим более короткий список, а в других местах более длинный…

Лектор:

– Я хочу Вас поправить: описание, про которое Вы говорите, более длинное, и содержится в двадцать третьей главе книги Ваикра и в двадцать восьмой главе книги Бемидбар. В книге Шмот описание праздников очень короткое. Когда мне задали этот вопрос, я заведомо сказал, что есть такой слой Торы, который мы назовем священнической традицией, но опять же можно пользоваться разными терминологиями. По поводу датировки этого слоя и взаимоотношения его с книгой Дварим споры ведутся еще с середины XIX века, и мнения разнятся.

Слушатель:

– Праздники – это не тот слой, который мы сегодня обсуждаем.

Лектор:

– Да, это не та тема, которую мы обсуждаем, потому что это вопрос закона. Но надо сказать, раз уж вы этот вопрос поднимаете, что то, что сегодня называется термином «библейская критика», а по-простому «научно-критический комментарий к библейским текстам» начался как раз с законодательной части, а не с нарративной. В каком-то смысле он начался с нарративной, но это то, что происходило в XVII-XVIII веках, а основное исследование, которое началось с середины XIX века, занималось в первую очередь законами и законами о праздниках в том числе, и обсуждался вопрос относительной датировки, но это опять же совершенно другая тема.

Слушатель:

– Есть еще очень много вопросов и возможностей дискуссий и обсуждений, но опять же как на всех наших занятиях и курсах наша главная суперцель – это приоткрыть перспективу, расширить горизонты, а потом люди продвигаются с нашей помощью дальше.

Всем спасибо за участие, большое спасибо Давиду!

Это текст представляет собой не отдельную статью, а распечатку 6-й лекции курса.
Видеозапись лекции находится здесь – https://youtu.be/ANYCdOXxquE

Просьба сообщить об обнаруженных ошибках, неточностях, описках сюда – uniart.net@gmail.com